Happy Birthday

[1999-lelouch]

Сначала я всех в сообществе поздравлю
А теперь, Лелуша Британского персонально Не сомневаюсь в его долгой жизни
А теперь подарок:

Название: Реквием
Автор: я
Пейринг: СС/ЛЛ
Жанр: драма
Дисклаймер: персонажи и вселенная Танигучи
Предупреждение: 1. это мой первый фик в сообществе; 2 нестандартный взгляд на вечную любовь

Я забыла уже, сколько лет прошло с нашей последней встречи.
Бесконечная жизнь – бесконечное накопление опыта, прервавшись ярким фейерверком эмоций, вернулась в обычное свое русло.
Почему же это случилось? Хех, мы ведь, если быть до конца с собой честной, не могли быть счастливы вместе. То, что мы называли счастьем, было скорее попыткой убежать от призраков прошлого. Суррогат счастья. Суррогат семьи…
Когда мы поняли, что переживем собственных детей? Наверное, когда первенцу исполнилось восемнадцать, а мы ни капли не изменились. Как он сейчас? Кто знает? Мы бежали, испугавшись ответственности, боли, что принесет с собой продолжение такой жизни. Это был удар для него. Наверное, сравнимый по силе со смертью Наннали. Он тогда отчетливо понял, что не может быть человеком. А я... Я же знала, но он заставил меня поверить в чудо… В то, что все может быть по-другому. Ведь он был тем, кто творит чудеса…
Мы страдали вместе, потому что не к кому было больше обратиться за поддержкой. Когда-то, еще в самом начале, мы поклялись друг другу, что останемся единственными носителями Гиасса, проклятой силы. Это наше искупление. Наша попытка оправдать собственные поступки. Одиночество вдвоем…
Несколько лет агонии – мы делали вид, что ничего не произошло. Но понимали, что все кончено. Финальный аккорд – он настоял на том, чтобы увидеть внука. Я сдалась… Мне хотелось ошибаться…
Сын увидел нас, ничуть не изменившихся… Весь мой бесконечный опыт не мог предупредить меня об этой несоизмеримой ни с чем жестокости одной жизни. Когда приходится лгать не только другим, самым дорогим для тебя, но и себе, в тщетной попытке сохранить рассудок…
Снова лгать. Что это не мы, то есть мы, но… что та авария действительно навеки разлучила нас, расставив по разные стороны баррикад. И это наше последнее ему благословение, напутствие…
Я не могла обвинять его, он не мог срываться на мне – это наше бремя, мы заслужили его… Изо дня в день видеть подтверждение собственных ошибок и несбывшихся желаний и надежд. Мы, словно памятники друг другу. Символы скорби и отчаянья. Признаюсь, мне хотелось уйти, использовать старый способ и погрузится в мир воспоминаний, но я не могла оставить его в одиночестве. Ведь это моя вина, что он стал таким. Я дала ему Гиасс, пытаясь отыграться на бывших союзниках. Что тогда двигало мной?
Все унесло потоками времени. Я была слаба, делая ошибку за ошибкой, позволяя моему soulmate делать все по-своему, забыв, что он всего лишь мальчишка. Мне хотелось быть счастливой.
Словно улитка, забравшись в раковину персонального ада. Но, я в одиночестве, а оно, хотя и ненавистно мне, но уже не приносит боли: я испытала, что такое любить по-настоящему, страдать по-настоящему. То, что когда-то я была рабыней – боги! Как я могла говорить о том, что страдала ТОГДА? Слишком мало было у меня опыта, когда я принимала контракт, не зная, что подписываю себе вечный приговор.
Я похожа на старуху в этом своем брюзжании, и пицца уже давно не приносит мне удовлетворения. Может быть потому, что там уже нет почти ничего натурального. Вот оно – идеальное общество – максимум искусственного!
Даже 102 император Великой Британской Империи, его величество Чарльз Второй Зеро похож на куклу из театра Кабуки, зацепившуюся нитками за трон.
Я прихожу в бывшее поселение Токио, а теперь столицу Объединенной Японии, скорее по привычке, чем по необходимости. Жизнь, лишенная смысла, держится только на привычках. И как там писал Камю? Что-то про абсурдность бытия и поиски нового смысла? Наивный романтик – он не знал, о чем говорит…
Гигантская воронка в центре столицы. Я бы расценила это как блажь, попытку зацепится за некогда славное героическое прошлое. Как же, Второе токийское сражение, день торжества абсолютной жестокости. Теперь, когда Япония раздираема уже внутренними противоречиями: наследники семьи Сумераги, ратующие за сохранение демократической системы, позволяющей ей и дальше пользоваться всеми благами владения черным рынком, и семья Канаме, которая, как главный двигатель прогресса, предлагает возродить монархию. Смешно… Верность традициям и чистота крови! Внутрисемейные браки, похоже, доконают правящую верхушку.
Хотя, я забыла про третью силу: Британский посол в Японии – потомок Вайнберг-Шненфилдов унаследовал все черты своих предков, а именно, чрезмерную веселость и привычку рубить с плеча. Очень полезные качества для диплица. Последнее время я подозревала Империю в двойной игре, иначе, как еще объяснить подобное безразличие к назревающей гражданской войне?
Начало нового кризиса? Сто лет мира прошли? Так кем же окажется тот, кто способен будет прочитать историю?
Мой удел – смотреть, как войны сменяют друг друга и люди пытаются стать лучше за счет кого-то?
Черный гладкий монолит посредине искусственного озера на дне воронки: небольшая площадка еле-еле вмещает на себе списки погибших, архитектурное выражение скоби и цветочные водяные клумбы по обе стороны монолита, усаженных белыми лилиями, что всегда цветут. Какая насмешка. Видел бы это ее рыцарь! Хотя, он наверняка еще застал это: проект-то был разработан средним сыном ее величества покойной императрицы-матери, Шнайзелем. Хм, ее величество нельзя упрекнуть в отсутствии чувства юмора. Какой великолепный сарказм. Похоже, повзрослев, она пересмотрела свои взгляды на жизнь.
Закатное солнце светит мне в спину, мешая читать незнакомые имена. Хотя, за те годы, что я прихожу сюда, я уже успела выучить половину списка и придумать безличным иероглифам индивидуальные биографии. Попахивает паранойей. Вокруг разлита вязкая жара большого города. Мутное марево скрывает от меня все, что находится за воронкой, и мне кажется, что кроме нее и нет ничего. Только этот идеально ровный котлован, обелиск и белые лилии. И стрекот цикад. Я прикрываю глаза на миг, в тщетной попытке поймать проскользнувшее воспоминание.
Что ж… Пора уходить. Только оставлю розового бумажного журавля. Просто так… Для исполнения моего желания одной птицы мало…
Неожиданно для самой себя оборачиваюсь, уже ступив на движущиеся ступени эскалатора. И там, у Черного обелиска, кутаясь в сонное марево будто в плащ стоит мой потерянный визави.
Что же за день сегодня? Ах, да! С улыбкой думаю, что подсознание порой выдает забавные жестокие шутки: пятое декабря.
А мы ведь можем убить друг друга, - приходит вдруг странная и нелепая мысль, не лишенная, впрочем, рациональности. И тогда кто-то будет носителем двух кодов, и…
Выбросив все мысли из головы, я так же, в пол оборота, продолжаю смотреть на него, забыв об осторожности, о собственных обидах и его удобстве. Что-то оборвалось в груди, когда он, положив синего журавля на постамент, не оборачиваясь, направился к противоположному эскалатору.
Что же заставило меня обернуться и продолжать смотреть ему в спину? Может быть, надежда? Вера в чудо? Или… любовь? Когда рад уже тому, что есть тот, кого любишь…
Я давно перестала удивляться. Я тешила себя надеждой, что давно разучилась чувствовать.
Но что же произошло тогда, когда он, уже ступив на движущуюся ступеньку, оглянулся?..