[1999-lelouch]

Название: "Отражение. Максимализм"
Автор: я
Бета: также я. и еще моя сестра
Пейринг: чтобы не портить впечатление, опущу. И так все ясно
Таймлайн: совсем после всего
Дисклеймер:все у Санрайза и Танигучи
Предупреждение: возможно, здесь нет сюжета как такового. Возможно, фанф даже зрительно можно поделить на две части: сказывается разное время написания. Но, вроде все получилось
В Британском императорском музее, как и всегда, впрочем, было людно.
Это уже вошло у меня в привычку: приходить в вычурные залы копии императорского дворца в старом Пендрагоне и смотреть только на один из многих экспонатов – портрет 99 императора. Почти мальчишка, мой ровесник, надменный и чуть ироничный, с легкой насмешкой в глазах.
И, хотя я не связал свою дальнейшую судьбу с историей, посвятив себя всего лишь проектировке Найтмаров, меня все же манила та ни с чем не сравнимая атмосфера времен Первого и Второго Черного восстания. Ставшие уже легендарными события трехсотлетней давности и таинственная фигура самого императора-дьявола заставляла что-то внутри меня трепетать от восторга в предвкушении разгадки некой тайны.
Многоликий император: студент, руководитель подполья, стратег, брат и друг. Расчетливый и сумасбродный, жестокий и властный. В стандартных учебниках писали, что его действиями двигали месть и многомерный расчет. Он представлялся еще одним обиженным сыном, гениальным и кровавым, но все же преследующим сугубо эгоистические цели.
Но та таинственность, что окружала одиозную фигуру и события, в которые она вовлекла мир, не давали мне покоя. И, если быть честным, мое наваждение началось в тот момент, когда я случайно, перебирая подшивки старых газет в поисках материала для реферата по биографии основателя нашего колледжа графа Асплунга, наткнулся на фотографию. Единственная, чудом уцелевшая в той идеологической чистке, что провел Зеро сразу после смерти императора-Дьявола: его 99 величество, Нулевой рыцарь и удивительного вида и странного положения молодая девушка в тюремной робе тех времен, прижимающая к груди нелепую игрушку на присяге специальных военных сил. Тех сил, с которыми потом император вынужден был сражаться со своим братом.
Именно эта странная девушка, которой позволено было вести себя совсем не так, как положено вести себя особе императорского окружения, и смутила меня. Император не выказывал привязанностей, лишил дворянство статуса и стал врагом всего мира, превратившись в маску, что несло абсолютное зло. И здесь, словно насмешка над всем и вся – клоунская девушка с серьезным лицом, сидящая на маленькой табуретке рядом с троном.
Я не мог думать, что девушка являлась наглядным пособием тех действий, что вел император – мол, смотрите, что я сделаю с теми, кто не станет подчиняться мне – я посажу вас на цепь и выставлю на обозрение всего мира. Нет. Слишком уж надменной была так называемая жертва. Будто некоронованная королева. Да, она была символом, но символом не рабского повиновения, а, скорее, трагичной комической роли самого императора. Она была вызовом и насмешкой. Вызовом миру и насмешкой над собой. Это не она, а он сидел на той странной табуретке, одетый в арестантскую робу и прижимал к себе нелепую игрушку, в попытке отгородится от того мира, которому он бросил вызов.
Я создал целый мир только лишь по одной фотографии. Таинственная правда завораживала и манила, но была бесконечно недоступна под защитой режима.
Я бредил во сне, мне чудился Дьявол-император и его молчаливая спутница, укутанные лунным светом, заключенные в середине сребротуманного нигде, скованные прошлым.
Реальность и вымысел, желание и реальность, реальность и прошлое – я уже не мог бороться с собой. Я должен был узнать правду… Но как? Осознание собственного бессилия выводило меня из равновесия, заставляя сжимать кулаки и зубы в бессмысленной обиде на себя и мир, что поманил меня недостижимой разгадкой и заставил меня мучиться.
- Он был велик… - задумчивый женский голос справа рывком вытащил меня в реальность. Вздрогнув от неожиданности, я обернулся, не зная еще, что ответить, но готовый защищаться.
Двое, ставшие слева и справа. Он – болезненно худой юноша, с горящими будто в лихорадке лиловыми глазами, и она – хрупкая, с бледной, почти просвечивающей кожей и волосами цвета лунного серебра. Они, казалось, не принадлежали этому миру, но были удивительно реальны, словно им была доступна некая тайна мироздания, что упорядочивала и определяла их существование. Они органично смотрелись бы и в музее, и в классе, и на светском приеме, - неожиданно решил я.
- Да, - подтвердил юноша. – Но он был слишком юн… Максимализм, хех…
- Возможно, он смог бы больше, будь он постарше, - ироничная усмешка появилась, и тут же исчезла с губ девушки.
Зеркально отразившись на лице юноши, улыбка остановила меня от возражений. Это был их диалог для меня. Кто они? Студиозусы-историки, видевшие меня не один раз перед картиной? Инкогнито правящей императорской семьи, шпионы Ее Величества? Призраки или мои фантазии? Как бы то ни было, они были частью реальности, и вечерние тени, проникавшие сквозь зеркальный потолок, лежали на их лицах. Я мог только смотреть, но не мог участвовать. Ни тогда, ни теперь.
- Как думаешь, у него была мечта? И исполнилась ли она? У каждого в таком возрасте есть мечта…
- Если бы нет – он бы вернулся… - юноша отвернулся от картины. – Но, боюсь, это ничего не изменило бы. Люди остались прежними. И останутся такими…
- Да, это не тот случай, когда можно просто перестроить… или начать заново, - согласилась девушка, подходя к спутнику и беря его за руку, не замечая и проходя сквозь меня. – Но это и есть юношеский максимализм, так ведь? – с лукавой улыбкой спросила она.
Юноша обернулся к ней, его взгляд лениво скользнул по ее затылку и на миг задержался на мне. Я вздрогнул: он мог бы меня увидеть, но если это и было так, незнакомец ничем этого не показал.
- Не знаю, - хмуро буркнул он, разворачиваясь. Я смотрел, как они медленно удаляются, беззлобно, с оттенком многократности обмениваясь колкостями.
Я же остался на месте – в моей реальности им уже не было места.