[1999-lelouch]

Название: «Верность»
Автор: C.J.Jolly
Жанр: драма (заверяю, любовных терзаний тут нет)
Персонажи: Каллен, Лелуш/С.С., Наннали
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое, и не надо.
Предупреждения: Во-первых, сие есть неудавшееся исполнение вот этой заявки на CGKF. Автор слишком увлекся и, собственно, забыл про заявку, в результате чего появился сей фик. Как вы сами понимаете, рейтинга тут нет (автор не умеет писать рейтинговые вещи… T_T), зато есть АУ и доля ангста. Во-вторых, автор не ручается за то, что Каллен получилась IC. Про остальных вообще молчу и заранее приношу извинения. В-третьих, текста много.)
++

Сидящая напротив Наннали улыбнулась...

Сидящая напротив Наннали улыбнулась и тихо заметила:
- Это здорово, Каллен-сан, что брат позволил нам с тобой увидеться.
Каллен, вздрогнув, невесело улыбнулась в ответ.
- Да, оказаться за стенами тюрьмы хоть ненадолго - можно считать сегодняшний день праздником.
Наннали снова погрустнела, опустила глаза.
- Не думала, что все обернется подобным образом...
Свежий воздух и аромат цветущих роз окрасили настроение заключенной в яркий светлый цвет. Трехлетнее заключение, бесконечные попытки склонить ее на свою сторону, это испытание на прочность - удивительно, что она еще держалась, учитывая, что Каллен с рождения была свободолюбивой птицей.
Сколько их осталось? Бывших Черных Рыцарей? Бывших противников тиранической власти девяносто девятого императора? Половина из них ныне - верные подданные, защищающие непонятную цель. Каллен скосила глаза влево: у подножия одной из колонн сидели бывшие рыцари круглого стола, а ныне - личная охрана опальной принцессы Наннали - Джино Вайнберг заглядывал через плечо вечно равнодушной Аньи Альстрейм с коммуникатором в руках. Козуки скривилась в презрительной усмешке, но промолчала. В конце концов, для Наннали это даже к лучшему: быть отвергнутой сестрой было сложно; быть беспомощной, не в состоянии защитить себя - еще сложнее. Но Каллен знала, каким бы чудовищем ей ни казался Лелуш, он все равно где-то там, в глубине души, остается любящим старшим братом. Именно поэтому он приставил сильнейших рыцарей империи к Наннали, чтобы быть уверенным, что его сестра под надежной охраной.
- Каллен-сан, ты действительно не хочешь пойти на сделку с братом? - донесся до заключенной тихий голосок принцессы.
Козуки склонила голову, уклоняясь от ярких солнечных лучей.
- Не думаю, что что-то изменит мое мнение. Если мне предстоит всю жизнь провести в тюрьме - так тому и быть, - твердо ответила она, - Если мне суждено быть казненной - я приму это. Но я никогда снова не стану пешкой в его руках.
- Если честно... - Наннали запнулась, - иногда мне кажется, что тот мир, который пытаются построить Лелуш и Сузаку - не так уж плох. Иногда мне кажется, что их действия верны.
Каллен пыталась поймать взгляд Наннали, но принцесса отвернулась и уже смотрела куда-то в сторону.
- ... иногда мне кажется, - продолжала она, - что нужно только подождать, а потом я просто проснусь в новом мире. Все старое уйдет как кошмар, а я...
Ее голос стал почти неслышным, но Каллен скорее прочитала по ее губам:
- ...а мы все станем счастливыми.
Козуки повернула голову в ту сторону, куда смотрела Наннали и наконец увидела ту, за кем следил внимательный взгляд принцессы.
Зеленоволосая девушка, стоя в тени открытой галереи, переговаривалась с хмурым рыцарем императора. Она осталась все той же - невысокой и хрупкой на вид, с невозмутимым взглядом и легкой полуусмешкой на губах. Только вот одета она теперь была не в тюремный костюм, и не в темную форму Ордена, а в легкое платье - излишне скромное для фаворитки императора, излишне просторное для девушки со столь безупречной фигурой.
Каллен сорвалась с места так неожиданно, что охранявший ее солдат даже не сразу понял, что произошло. А девушке только это и нужно было: одним прыжком перемахнув через невысокую балюстраду, она в три шага оказалась прямо перед С.С..
- Ты!...
Но ее руки так и не дотянулись до шеи ведьмы. Сузаку быстро среагировал и скрутил мятежнице руки за спиной.
Вскрикнув, Каллен рухнула на колени, но через секунду вновь подняла голову:
- Да ради чего же?... Зачем тебе все это нужно было?...
Где-то в саду слышался взволнованный голос Наннали, которую пытались успокоить ее рыцари. Приставленный к заключенной охранник с оружием в руках, стоял позади Куруруги и, запинаясь, просил прощения за свою оплошность у рыцаря. Сузаку молчал, но Каллен чувствовала его тяжелый взгляд, а его пальцы слишком сильно сжимали ее запястья.
Возможно только от боли, но на глазах у Козуки застыли слезы.
А С.С. разглядывала ее. Лишь с легким недоумением приподняв брови. Плотно сжав губы.
- Ты в порядке? - сухо спросил Сузаку, и ведьма только кивнула в ответ.
И тут Карен поняла. И от этого стало еще горче.
- Ради титула?... Ради того, чтобы быть императорской подстилкой и произвести на свет его выродка?
Хватка на ее запястьях сжалась еще сильнее.
- Каллен, - сухо одернул ее Сузаку. - Не смей... Это безумие будет стоить тебе жизни.
- Ну и пусть! - теперь слезы уже без стеснения катились по ее щекам. - Мне плевать! Вы мне противны! Противны! Я вас ненавижу, вас всех! Продающихся за дешевые титулы!! Я...
Холодные пальцы скользнули по ее лицу и остановились на подбородке. Каллен вздрогнула, когда ее голову приподняли, и ее взгляд столкнулся с немигающими золотистыми глазами:
- Ошибаешься, Каллен, - тихо ответила С.С., склонившись над ней, - не ради титула. Не этого я хотела. Я хотела почувствовать себя женщиной. Настоящей и любимой. Вот, ради чего стоит предавать. И умирать.
Последние слова звенели в голове Каллен тяжелыми колокольчиками. Она мотнула головой, освобождаясь от чужих рук.
- Дешево, С.С., - усмехнулась она, - дешевые слова. Так непохоже на тебя.
- Зато ты остаешься собой даже сейчас, Каллен, - выдохнула ведьма, выпрямляясь. - Отпусти ее, Сузаку.
Стальные пальцы рыцаря с готовностью освободили ее руки, и Каллен, теперь не поддерживаемая никем, осела на нагретый солнцем каменный пол галереи.
Ведьма уже удалялась прочь. Сузаку с ней, отставая всего на полшага. Ни Наннали, ни ее рыцарей в саду уже не было.
+
- Я слышал об утреннем инциденте, несмотря на то, что Сузаку пытался его замять.
С.С. без улыбки окинула молодого императора, сидящего за столом, внимательным взором и опустилась в кресло.
- Ну и каков твой приговор?
- Казнь, - без запинки, твердо выдал Лелуш, не отвлекаясь от очередного документа. - Я и так дал ей много времени. Не думаю, что стоит тянуть это еще дольше.
- Как старая рана?
- Вот именно. Каллен знала, чего ей стоит ее упрямство, - кивнул император. - А за попытку покушения на императорскую особу единственное наказание - смерть.
- Императорскую особу?... - С.С. тихо хмыкнула, - Это ты явно не обо мне.
Лелуш раздраженно поглядел на нее поверх своих бумаг.
- И чья в этом вина?
Ведьма ничего не ответила. Лишь откинулась на спинку кресла и поставила одну ногу на невысокую скамеечку. Она бездумно смотрела на пейзаж, висящий над камином, а ее пальцы лениво поглаживали живот.
Только шорох государственных бумаг и ветер за окном нарушали их тишину.
- И все же... - неожиданно вздохнул Лелуш, - меня не покидает ощущение, что ты не в восторге от этого.
С.С. не отозвалась, предоставив Лелушу довольствоваться легким пожатием плеча.
Император снова вздохнул и откинулся в кресле.
- Что ж, тогда вопрос закрыт, - заключил он, поднимаясь из-за стола.
+
-- Эй, ты и так съела половину! Ты не лопнешь?
- Беспокоишься обо мне?
- Беспокоюсь о пицце, - парировала Каллен, выуживая из-под носа ведьмы очередной кусок.
- О ком тебе и стоит волноваться, то только о себе, - пожала плечами С.С..
Каллен застыла с куском пиццы в зубах.
- Хм?
- Ты уже три дня питаешься вместе со мной одной пиццей, - продолжила ведьма. - Ты так растолстеешь и станешь похожа на того китайского евнуха.
Каллен покраснела, а ее рука, тянущаяся к последнему куску пиццы, в нерешительности застыла над коробкой.
Пользуясь замешательством подруги, ведьма стащила кусок и невозмутимо запихала половину себе в рот.
- Да я!... Я никогда!... Что ты себе позволяешь! - взорвалась Каллен, подскакивая на кровати. - К твоему сведению, у меня прекрасный обмен веществ, я не набираю лишние килограммы так легко!
- Да-да... - хмыкнула С.С., облизывая перепачканные соусом пальцы. - Все так говорят поначалу...
Она кулака Каллен ее спас писк мобильного телефона...
...который превратился в приглушенный бой часов на городской площади. С.С. громко выдохнула и открыла глаза. Откинула легкое одеяло, села на краю кровати.
По стенам спальни ползли длинные золотистые лунные лучи, а ветки за окном царапали стекло, склоняемые сильным ветром.
Шорох простыней, и теплая рука легла на ее плечо.
- Лучше бы сразу сказала, что тебе не все равно, С.С., - хрипло сказал Лелуш.
- Ее уже?...
Секунда перед его ответом показалась пыткой.
- Нет, она еще жива, - отозвался император. – Я отменил казнь. Фактически, я подписал амнистию, только Каллен об этом ничего не знает.
Пальцы ведьмы, сжимающие край одеяла, ослабли. Она резко повернулась и взглянула на Лелуша.
- Глупая, - беззлобно заметил он, однако, не улыбаясь. – Я ведь знаю тебя достаточно, чтобы понять, что ты не совсем бездушна. Тем более, сейчас.
Его взгляд скользнул к ее животу, и С.С. понимающе усмехнулась.
- Ты и нашего ребенка включил в свой план?
- Ты против? – Лелуш поднял брови, но в ответ С.С. лишь придвинулась ближе и прижалась к его боку.
- И что дальше? – спросила она.
- Дальше нам придется только ждать, - вздохнул император, прикрывая глаза. – Подумать только, из-за тебя я превращаюсь в сентиментальное чудовище…
- Расчетливое сентиментальное чудовище, - добавила С.С. и тут же, закрыв глаза, провалилась в теплый уютный сон.
+
Каллен не понимала, что происходит. Словно затянувшийся дурной спектакль с обязательно неожиданным концом, но который постоянно откладывался.
Казалось бы, вот сейчас наступит развязка, да, трагичная, но ожидаемая. Однако снова наступало затишье, снова она была жива, снова мир становился глухим и прощающим все.
Едва только по тюрьме прошел слух, что у императора родился наследник, как у камеры, в которой сидела Каллен, появился Джино. Мятежница почти обрадовалась: вот оно, то мгновение, когда все закончится. Но почему-то Джино улыбался, а пленницу, вместо эшафота ожидал личный императорский самолет с принцессой на борту.
Наннали тоже улыбалась. Она рассказывала о том, что видела своего новорожденного племянника, видела своего брата с ребенком на руках.
«Я видела брата, какого люблю всем сердцем, а не того, кого виню во всем,» говорила Наннали. Анья укрывала колени принцессы теплым одеялом, а Джино снимал с Каллен наручники.
Все было как-то неестественно мило. Узелок ожиданий и мрачных надежд рассасывался с каждой минутой, и к концу полета Каллен почти поверила в то, что теперь она свободна.
+
Лето, осень, зиму, весну и снова лето они провели на вилле на Юге страны. Здесь не было много охраны, не было дворцовых тайн и сплетен. Здесь не было темных камер и невкусной тюремной еды. Комнаты были просторными, а кровати мягкими.
Каллен казалось, что она навсегда осталась в своем сне, где она была самой собой в компании друзей.
Она почти забыла о том, что и на этой вилле она заключенная: никто никогда не говорил ей о том, что она полностью свободна, как и о том, что она пленница. Она почему-то не пробовала сбежать, но оставалась при Наннали. Ей не приходило в голову назвать себя подданной принцессы, а Наннали не смела просить от нее верности.
Каллен попыталась понять, что за план построил Лелуш, но каждый раз раздраженно отмахивалась от этих мыслей. Она не служит ему. Она не служит Наннали. Пусть она и пленница в этом рае, но когда-нибудь придет конец этому забвению. И она без боязни ожидала его.
+
Осень подступала лениво и не торопясь. Трава еще не успела пожухнуть, деревья еще не отпустили ли листочка, а цветы на клумбах и не думали вянуть. Даже вода в фонтанах была еще теплой и приятной. Если бы не календарь, то казалось бы, что наступило вечное лето.
Джино объявился в комнате Каллен совершенно неожиданно. Улыбка его была привычной, но несколько растерянной. Что Каллен насторожило, так это мундир, который был на рыцаре. Обычно, они с Аньей не утруждали себя полным облачением, а с дозволения принцессы и вовсе стали одеваться совершенно обычно.
Но сегодня на Джино был мундир.
И улыбался он растерянно.
Поэтому, Карен была насторожена, спускаясь за ним по лестнице. Звонкий смех Наннали девушку не удивил. Куда больше она была поражена, когда в холл из гостиной, пошатываясь и чуть запинаясь, вывалился крошечный человечек. Пару секунд он внимательно разглядывал Джино и Каллен темными фиалковыми глазами, а потом развернулся и смешно побежал к выходу в сад.
- Кто это?... – пробормотала Каллен, хотя ответ был ей и так ясен.
Джино рассмеялся и в два шага нагнал маленького беглеца.
- Позвольте, Ваше Высочество…
Подхватив мальчонку на руки, он быстро прошел в гостиную, поманив за собой Каллен.
Но девушка буквально приросла к ступеням. Прошлое, причинившее боль и разочарование, снова добралось до нее, сжимая горло нервными холодными пальцами. Она хотела развернуться, скрыться в комнате. Она хотела сбежать – благо дверь в сад была открыта, - и пусть ее застрелит охрана при попытке к бегству, она готова…
Готова?...
- …он непоседлив, - замечает Наннали, с трудом сдерживая смех.
- И бегает быстро, - добавляет Джино. – Анья, смотри, кажется, я ему нравлюсь!...
- Его Высочеству нравится ваша прическа, лорд Вайнберг.
- Прошу тебя, Уильям, угомонись…
Карен сделала шаг назад, но тут же остановилась. Нахмурившись, она спустилась к подножию лестницы, свернула в гостиную и снова столкнулась с темно-фиалковыми глазами.
Ребенок стоял, держась одной ручкой за юбку матери. Его глаза внимательно следили за новым действующим лицом, между тем как пухлые губки расползлись в широкой улыбке.
- Каллен.
Козуки подняла глаза. С.С., приподняв брови, терпеливо ожидала, пока она скажет хоть что-то, но молчание затянулось.
- Пожалуй, нам стоит вас оставить, - Наннали склонила голову, и Анья толкнула ее кресло к выходу. Джино закрыл за собой дверь, и они остались одни.
Каллен, С.С. и наследник империи, все не отцепляющийся от юбки матери.
Мать…
Каллен мысленно усмехнулась, разглядывая совершенно не изменившуюся за эти годы С.С.. На вид ей не больше семнадцати, только вот глаза слишком задумчивые, слишком глубокие. И мальчишка, прицепившийся к ней, кажется не сыном, а младшим братом. На императорской любовнице не было дорогих украшений, изысканных туалетов и сложных причесок.
Она поглаживала ребенка по голове, но смотрела на Каллен – не отрываясь.
- Ты… - Каллен оборвала себя и опустила глаза.
- Сделка, - неожиданно сказала С.С., поднимаясь с кресла. Юный принц неохотно разжал хватку на подоле, но тут же ухватился за материнский палец.
- Сделка? – холодно переспросила Каллен. Ее взгляд снова упал на ребенка со слишком знакомыми глазами.
- Да, - С.С. неспешно сделала шаг вперед. – Ты не хочешь служить ни императору, ни Британнии…
- Я думала, мы давно это уяснили, - отозвалась Козуки, снова подняв глаза к лицу С.С., - и я давно ожидаю наказания за свое упрямство.
- Ты упряма, да, - без улыбки согласилась ведьма. – И поэтому я предлагаю тебе сделку. Ты получишь независимость и свободу. Но в обмен – станешь рыцарем …
Мальчик поднимает глаза, не отрываясь, смотрит на Каллен, а она уже знает, что вот – снова – она проигрывает.
- …рыцарем наследника.
И снова тишина. С.С. терпеливо ждала ответа, пока малыш и Каллен мерились взглядами. Ведьма позволила легкой улыбке скользнуть по губам, когда сын проигрывает эту битву.
Каллен осталась невозмутимой.
Но ребенок, обиженно оттопырив губу, подошел к ней, и Козуки качнула головой. С.С. выдохнула, когда Каллен склонилась перед принцем и взяла его пухлую ручку.
- Что ж, может я и буду рыцарем, но, думаю, лучше я стану твоим другом… - его титул застрял в горле Каллен, но С.С. невозмутимо подсказывает:
- Уильям. Его зовут Уильям.
+
- Ты этого хотела? – спросил Лелуш, из окна наблюдая за тем, как во дворе маленький принц падает в большую кучу из опавших листьев.
С.С. стояла рядом и без улыбки смотрела на Каллен, сидящую на скамье неподалеку и зорко следящую за наследником.
- Хотела я этого или нет, это был твой план, Лелуш, - заметила С.С., - Она отказывалась быть верной тебе, но быстро приняла твоего сына. Почему ты был уверен, что она купится на это?
Император пожал плечами:
- Когда волчица хочет перекусить тебе глотку, почему бы не приручить ее к своему щенку? – с улыбкой заметил он. – Я не был уверен, С.С., но, тем не менее, ты решила действовать, согласно нашему плану, и посмотри на результат: Каллен жива, как ты этого и хотела. Более того, она рядом, и она верна твоему сыну. Но зачем?...
- Когда-нибудь мне придется уйти, Лелуш, - ведьма отвернулась от окна и опустилась на колени перед креслом, в котором сидел император, - и тогда я хочу быть уверенной, что у него будет поддержка. Кто-то достаточно близкий, чтобы заменить меня. Я подумала…
- С.С., - она подняла глаза, когда ладони Лелуша обхватили ее лицо. – Забудь об этом, ведьма. Ты обещала остаться рядом со мной, и так оно и будет. Уйти одной я тебе не позволю.
Она не улыбается, когда молодой мужчина ее целует. Но обнимает в ответ и прижимается к его груди.
Ей кажется, что в этом он может быть прав.
+